Человек дороги. Фрагменты жизни. Часть 4

.... .В его жизни всё слилось в один пёстрый поток – путешествия, перемены мест, каждый день другой город, новые люди. И складывается порой такое ощущение, будто он едет в поезде, «который и не думает останавливаться, он проскакивает мимо толпы, а лица и пейзажи сливаются в смазанную панораму»
Но случается, что память замедляет движение этого безумно несущегося состава и, выхватывая из проплывающей вереницы событий образы, даты, фразы, восстанавливает картины далёкого прошлого, воскрешает в сознании фрагменты жизни. И он говорит, что " совершенно неожиданно я ночью во сне могу увидеть моменты, которые были в моей жизни. Но наяву я этот эпизод, может быть, никогда и не вспомнил бы…»
Так и живёт он, между явью и снами, между звёздами и огнями, между вчера и завтра. Вечный странник. Одинокий прохожий. Человек дороги.

Так было всегда, сколько он себя помнит. И сколько не помнит тоже. Ведь в своё первое путешествие он отправился через 20 дней после появления на свет.
И, наверное, если бы его спросили, что первое он помнит в жизни, он бы сказал – «дорогу»…

СНЫ О ДЕТСТВЕ.

Ему часто задают вопросы о детстве . Где жил, как, с кем? И он уже привык к этим проявлениям человеческого любопытства. Хоть по-прежнему отвечает не слишком охотно: «Детство. Я мало что помню. У меня не было своей улицы, своего двора, потому что мы без конца ездили. И что это было? Чемоданы, которые и определили мою дальнейшую судьбу.»
Но такие ответы, обычно, не очень устраивают падких до сенсаций представителей масс медиа. А недостаток информации, как известно, порождает домыслы и слухи. Лихая журналистская братия давно уже сочинила ему биографию, напоминающую сюжет дешёвого сериала, который с готовностью подхватили и до сих пор муссируют различные жёлтые газетки и передачки, смакуя подробности и обсасывая детали, находя свидетелей, которые клятвенно заверяют, что всё было именно так и они видели это собственными глазами. И смешно, и грустно. Сначала он расстраивался по этому поводу, хотелось бежать и доказывать что это не так, это ложь! Но со временем выработался иммунитет, и он махнул рукой. " Хай кажуть!"
Порой в разговоре с ним, надеясь нащупать золотую жилу, журналисты задают вопросы, которые кажутся ему глупыми - « Можете ли вы сегодня запрячь оленью упряжку? А вы отличите оленя от оленихи?»
Он сдерживался и сдерживается, хотя иногда так хотелось бы ответить этим «акулам пера» - «Пошарабаньте своими мозгами! Я был очень мал. Вас во- младенчестве учили водить машину или доить корову? " Да, хотелось и не раз пресечь это праздное любопытство. Но, не подавая вида, он обычно спокойно и терпеливо отвечает, что это было очень давно и он ничего не помнит.
Ведь даже те факты его жизни, которые известны, всё равно умудряются переврать. Он как-то, из любопытства, набрал в поисковике свою биографию, и тут же около десятка различных источников сообщили, что родился он, оказывается, в семье ветеринаров и оленеводов. Логика журналистов понятна – раз на Севере, значит оленевод. Хотя его отец был не оленеводом, а зоотехником – ветеринаром, он специализировался на оленях и попал в те края по распределению.

Яков Степанович родился в 1909 году в Архангельской области в семье поморских крестьян. В 1932 году окончил Ленинградский сельскохозяйственный техникум и получил специальность зоотехника. Первое время работал в Архангельске. Когда в родном селе Якова Степановича Холмогорах открыли зоотехникум, он некоторое время в нём преподавал. Также работал в деревенском совхозе ветеринаром. Односельчане очень уважали Якова , он был честным и справедливым человеком, немногословным и сдержанным.
В 1935 году Якова Степановича направили в Нарьян-Мар, в один из оленеводческих колхозов. Там он работал зоотехником по разведению и содержанию оленей. Через два года приказом Министерства сельского хозяйства СССР он был переведен работать на Сахалин, где познакомился с Екатериной Ивановной, имевшей к тому времени дочь.

Они поженились и прожили на Сахалине тринадцать лет. А потом жизнь семьи изменилась.
В 1948 году Якова Степановича перераспределили в оленьсовхоз «Усть-Усинский» старшим зоотехником . Эту должность он должен был совмещать также с работой ветеринара. Недавно закончилась война, нужно было поднимать сельское хозяйство, и такие специалисты, как Яков Леонтьев, были на вес золота.
Семья переехала в Коми.
Они очень хотели сына , но материальное положение не позволяло "рисковать" - а вдруг снова на свет появилась бы девочка ? И только когда Майя стала совершеннолетней, Екатерина Ивановна и Яков Степанович решились на рождение ребёнка.
19 марта 1949 года у них родился сын , которого назвали Валера. Произошло это в деревне Усть-Уса, где находился ближайший роддом. Прожив в этой деревеньке всего 20 дней, семья уехала в соседнюю деревню Новикбож.

Дом для специалистов оленьсовхоза «Усть-Усинский» находился на окраине деревни. В одной половине жила семья директора совхоза Смирных, в другой – Леонтьевы.

Жили они тихо, уединенно, довольно скромно. С соседями, жителями села, общались только по необходимости.
Половина дома Леонтьевых состояла из прихожей и двух комнат. Здесь жили Яков Степанович , его супруга Екатерина Ивановна, ее дочь от первого брака Мария (Майя), сестра Екатерины Лидия и маленький Валера.
Свои первые шаги он делал по вечно замёрзшей земле тундры. «Тундра начиналась от порога дома. Карликовые деревья, мох, морошка…»


 
Что он помнит из того времени? Немного. Детство занимает в его памяти отдельное странное место, где размыты пейзажи, стёрты лица и очертания, события покрыты пеленой тумана. Иногда вспыхивает какой-то образ, вспоминается какой-то эпизод, проступают краски. Но это как отдельные пазлы, куски мозаики , которые никак не складываются в осмысленную чёткую полную картину. «Обрывки из отрывков». Как фрагменты снов, будто это было не с ним, будто это всё ему приснилось.

Детство - это дорога, снег и безмолвие тундры, нарушаемое криками погонщиков. Бесконечное пространство и тянущийся за их нартами след. Снежные брызги из под копыт оленей ,летящие в лицо. Всё белое. И дорога, и земля, и небо, будто у природы украли все краски.

Отца Валера видел редко. В обязанности бригадного ветеринара леспромхоза входило практически постоянное наблюдение за стадом. Поэтому отец вместе с пастухами и погонщиками уходил далеко за пределы стоянок и мест, где оставались их семьи. Они шли за оленями, а эти животные вечные кочевники : зимой постоянно перемещаются в поисках еды,( а их основная зимняя пища – это ягель, который растёт очень медленно), летом - отъедаются на летних пастбищах, короткой весной и осенью - перемещаются на многие десятки километров.
Жизнь семьи маленького Валеры, как и других семей, живущих в тех местах, полностью подстраивалась под этот вечный ритм миграции, поход за кормом и жизненной силой. Каждый год круг замыкался снова и снова. Постоянное движение с короткими периодами отдыха.


 
Новикбож, деревня в 7 км от Усть-Усы, Усть-Цильма, Халмер Ю. Иногда в памяти всплывают эти названия. Но всех населённых пунктов, где им приходилось жить, он уже не вспомнит. Обычно это были маленькие, забытые богом посёлки на несколько дворов.

Валера не был изнеженным ребёнком, избалованным вниманием. Он рано научился самостоятельности и, как и другие дети оленеводческих поселений, был в основном предоставлен самому себе. С неуёмным любопытством и неукротимой энергией дети познавали окружающий мир . Они не имели тех благ цивилизации, которые были предоставлены их городским сверстникам, у них не было каруселей и зоопарков, мультфильмов и аттракционов, ярких игрушек и заморских сладостей. Они сами придумывали себе игры. Их подсказывали условия и уклад жизни. Некоторые из них он помнит. « Брали длинный полуметровый отполированный шест, которым оленеводы погоняли упряжку . Называется хорей. И мы запускали этот хорей параллельно сугробу с таким расчётом, чтобы он вошёл в снег, кромкой прошёл и вышел обратно. У кого он выйдет дальше других, тот победил. И ещё была довольно экстремальная игра. Мы облюбовали крышу самого высокого единственного трёхэтажного дома в горняцком посёлке Хальмер –Ю, где тогда жили. Это в 70 км северней от Воркуты. Сейчас его уже нет, закрыли, а тогда там были две шахты, масса лагерей и тюрем. По лестнице этого дома мы попадали на чердак, а оттуда через люк вылезали на крышу , потом долго сидели , нахохлившись на краю и ждали – кто первый решится. И один из пацанов вдруг делал обманное движение и все сыпались вниз, а подстрекатель сверху смотрел и смеялся, как он всех наколол. Но потом прыгал и сам. Дом был трёхэтажный, а снега наметало до середины второго этажа. Вот такие были у нас дикие игры», - рассказывал он спустя много-много лет.

Была ещё одна игра. Так во всяком случае это воспринималось маленьким мальчиком. Когда они жили всё в том же Хальмер – Ю, рядом с их домом была зона – Валера видел вышки и автоматчиков на них, слышал лай псов. И всякий раз, мама сворачивала мешочек с чаем, печеньем, сахаром и он, проходя мимо зоны, забрасывал этот свёрток через забор с колючей проволокой, чувствуя себя в этот момент разведчиком – партизаном. Но конвоиры обычно не замечали или закрывали глаза на это. Он ни разу не попался, но сердце всегда сжималось от волнующего чувства, что он делает что-то опасное и недозволенное.


 
Суровые условия и практически спартанский образ жизни формировали и закаляли его характер. Учили выносливости и твёрдости, сдержанности и терпению, те качества, что потом так помогли ему в жизни. И помогают до сих пор.

Наверное именно тогда, в раннем детстве появилось и то, что стало впоследствии уникальной особенностью его личности – близость к природе, первозданность и дикость с одной стороны, а с другой – удивительно трепетное и гуманное отношение ко всему живому. Неосознанное тогда ещё стремление быть частью этого мира, жить в гармонии со всем окружающим.

Спустя энное количество лет,уже в другой своей жизни, он наиболее полно сможет прочувствовать это , находясь в Индии. В горах Гималаев, на высоте 5000м.

« Близился рассвет. Солнце начало окрашивать в нежно-розовый цвет вершины гор. Я посмотрел на всё это великолепие, и мне почему-то вдруг показалось, что не существует другого мира. Не существует Москвы, не существует Америки, Киева, Вьетнама, Камбоджи, других каких-то ещё стран и географических точек. Существует только это бесконечное, созданное неким высшим существом единство, которое называется горы, солнце и человеческий дух наедине с ним. Я забыл обо всём, окружавшим меня прежде, мне не захотелось возвращаться больше никуда, мне захотелось сесть на камни посреди этих гималайских пиков, сделаться самому камнем, слиться с ними и остаться там навсегда», - рассказывал он после о своих ощущениях.

Может быть, находясь там, на вершине мира, оставшись наедине с вечностью, он вспомнил миг, когда в его душу впервые вошло это чувство, когда стоя ребёнком посреди белого безмолвия северной пустыни ,он смотрел на небо, которое развёртывало перед ним необыкновенное зрелище. Северное сияние. Оно стало одним из самых ярких воспоминаний детства. Красные, синие, зелёные, серебристые сполохи переливались, мерцали и сверкали, как фантастические миражи другого мира. У него дух захватывало от великолепия этой картины, манящей тайной , и обещающей чудеса, которые обязательно произойдут в его жизни.

Также поразила его первая встреча с морем. Белым морем. Он помнит, как впервые перед ним открылась картина бескрайнего водного пространства, и он ощутил его живое дыхание. Море шептало, рычало, бормотало что-то на неизвестном языке, оно звало его и тревожило душу, оно играло с ним, кидая в лицо солёные брызги. Он долго-долго стоял тогда, завороженный открытой, доселе неведомой ему силой, мощью и красотой этого невиданного чуда . Он влюбился в море с первого взгляда и навсегда.

Может быть, если бы он в детстве жил в центре Москвы в большой квартире, то и восприятие мира было бы другим. А жизнь среди природы научила его особому пониманию. Недаром, потом, когда он уже стал известным, журналисты писали о «влажности и диковатости его взгляда», он казался человеком из другого мира, Маугли, который попал в каменные джунгли. Недаром, спустя годы, когда он уже стал популярным артистом, в середине восьмидесятых , у него была идея сделать спектакль «Маугли». Задумка тогда не удалась, но слова «Мы с тобой одной крови» всегда были созвучны его душе.

Насилие в любой его форме изначально было противно его природе. Об этом он тоже говорил не раз. И в детстве его не привлекали ни охота, ни рыбалка. Он не стрелял из рогатки по живым мишеням, не мучил животных . Ему не понравилось пить кровь. Её вкус он узнал тогда на главном празднике оленеводов – осеннем забое . В это время никто не работал , дни были полны самых разных зрелищных игр и обрядов.
Некоторые обряды были связаны с кровью. Ею мазали нарты и лица . Считалось, что это принесёт удачу в делах. Кровь пили, как очень полезный и ценный напиток.

Ему тоже в тот раз дали алюминиевую кружку с тёмно-красной горячей дымящейся жидкостью . У неё был запах. Тревожный запах. Он с трудом сделал глоток . К горлу подкатил ком , его «замутило» , но он допил густой напиток с металлическим солоноватым привкусом. Жизненный сок, отнятый у живого существа.

Помнит он и другой вкус . Морошку, которую они отрывали прямо из под снега . На пальцах таяли снежинки, а во рту холодная сладость этой северной ягоды. Вкус детства. Он не отличался разнообразием. Основной едой была оленина, и долгое время, даже уже когда он стал популярным и знаменитым, любимым блюдом оставалась « строганина из мороженого оленьего мяса. Нужно только посолить и чуть – чуть уксусом.»

А иногда ему кажется, что детство – это полузабытый сон про маленького мальчика, с которым случались невероятные истории и чудеса, в чьем сознании сны переплетались с явью, образуя особый волшебный, иллюзорный мир, далеко выходящий за рамки окружающей его действительности.

Что было на самом деле, а что стало плодами его неуёмной детской фантазии , он не может сказать и сегодня. Бывает , даже журналистам рассказывает невероятные истории, которые ассоциируются у него с детством.

Так однажды под Новый год, когда его попросили вспомнить какое-нибудь детское впечатление от этого праздника , он рассказал «страшилку» . « В канун Нового года у нас дома стояла красиво украшенная ёлка, а прямо посередине висела большая конфета в блестящей обложке. Она так блестела, так заманчиво мерцала в темноте, что я не смог побороть искушение – встал ночью, когда все спали, пробрался к ёлке и потянулся за конфетой. И тут из - под ёлки вышел маленький чёрный человек, со злобно горящими красными глазками. Он стукнул меня по руке мохнатой лапкой и погрозил пальцем – мол, ещё не время, рано! Я конечно испугался, разорался, на мои вопли прибежали проснувшиеся родители и унесли меня в кровать.»
Когда он это поведал перед камерой, журналистка, конечно, похихикала, и он ей подыграл. Но сам вовсе не был уверен, что вся эта история - выдумка. Откуда- то ведь она всплыла в его сознании . Напомнила о том детском страхе.

О другом детском страхе ему рассказывали родные. Он сам не помнит ту козу, которую он очень боялся, потому что она буквально преследовала его и пугала. Он помнит историю с коровой

Непонятно какой травы наелась тогда та бурёнка и почему она, оставив все свои коровьи дела бросилась преследовать маленького мальчика . « Я бежал очень резво, потому что мне не хотелось, чтоб моя младая жизнь закончилась у коровы на рогах. И подбегая к дому, закричал, взывая о помощи. Тут же матушка моя выскочила на крыльцо и увидела эту ситуацию драматическую. У стены стояла стиральная доска, и она этой доской припечатала бурёнку по рогам. Та позорно бежала, благодаря чему я ещё раз остался жив» - так с присущей ему иронией, рассказывал он сам про тот случай.

Это был не первый раз, когда он находился на грани жизни и смерти. Тот день, когда он чуть не утонул в Северной Двине, он забыть не сможет никогда.
Северное лето очень короткое и конечно мальчик спешил насладиться теплом солнечных лучей, бегал вместе со взрослыми купаться и загорать на реку.
Плавал он уже тогда довольно прилично и сам не понял, как это случилось – будто кто-то схватил его за ноги и потянул на дно. Он начал тонуть.

"…Воздушные пузыри. Они с бульканьем вырывались из моего рта, носа, и устремлялись к поверхности. Я чувствовал, как совершенно безвольно опускаюсь на дно, на спине, лицом вверх." В глазах было мутно от воды, но он не закрывал их, а смотрел на эти пузыри, летевшие к дрожащей над ним поверхности. Кончался воздух, дышать больше было нечем, и жизнь постепенно уходила из него.
И вдруг, уже на границе света и темноты ," что-то подхватило меня и какая-то сила просто вытолкнула наверх", и он будто полетел туда, где покачивалась и серебрилась от солнца мембрана водной поверхности.
Он появился над водой, и тут уже его подхватили люди, и началась суматоха. А он так до конца и не понял, что это было, ведь детское сознание отрицает саму мысль о смерти. И только картина огромных пузырей , как напоминание о той первой встрече с небытием неизгладимо запечатлелась на волокнах зрительных нервов. И сегодня он может закрыть глаза и увидеть их.

Но что его спасло? Какая сила вытолкнула наверх? Он до сих пор не может этого понять . Уже тогда он столкнулся с чем – то необъяснимым, непознанным и нематериальным. Это ощущение, что мир гораздо более сложен и многогранен, чем представляется человеческому разуму, возможно, появилось в его сознании уже тогда, в годы раннего детства. Потом ощущение переросло в убеждённость и стало частью его мировоззрения. «Мистика для меня - не колдовство или волшебство. Это, скорее, синоним чего-то непонятного, недоступного пока нашему знанию. Это безграничные возможности человека, удивительные обстоятельства или явления природы, которым люди не всегда находят объяснение, которые не могут подогнать под какие-то законы или рамки…»
С ним до сих пор случаются такие необъяснимые вещи. Образы из снов или яви далёкого детства вдруг напоминают о себе, и неожиданно возвращаются в его жизнь. И тогда остаётся только гадать –" Что это было?"
Однажды, такой случай произошёл с ним в ещё одной его жизни ,когда он летал в Голливуд, записывать новый альбом и снимать клип. .

Эта работа в то время, на фоне повальной «дебилизации» и «примитивизации» отечественной поп-музыки, выглядела просто безумием! Одиннадцать абсолютно новых, не раскрученных песен, сложное музыкальное построение и звучание, непривычное уху российских зрителей. Конечно, он рисковал. И сам это понимал. Но ему было интересно поработать в одной из самых знаменитых студий, с высочайшими профессионалами и устоять перед искушением он не мог!

А в поддержку альбома , там же на голливудских холмах они сняли клип «По дороге в Голливуд». Сюжет клипа напоминал мистический блокбастер . И по сюжету, в одном эпизоде ему предстояло сыграть роль самого себя в глубокой старости...

Гримёрша пришла ровно в семь часов утра. Грим был очень сложный и требовал много времени . Девушка наложила на его лицо слой специальной жидкой латексной субстанции. Потом просушила феном, и процедура повторилась. Слой за слоем, пока на его лице не застыла латексная маска, которая изменялась и морщилась от его естественной мимики .

И вот, когда эта маска окончательно сформировалась , он посмотрел в зеркало . Увиденное смутило и ужаснуло его и он тут же дал себе слово, что это лицо, как результат многих и многих прожитых лет появится у него как можно позже, не в восемьдесят лет, и не в девяносто. Он сделает для этого всё!

Но что-то ещё тревожило его и беспокоило, когда он смотрел на отражение в зеркале. Он всматривался в эти изъеденные старостью черты и, ему казалось, что он уже видел когда – то это лицо, эти глубокие морщины. Но когда и где? Память понемногу начинала извлекать из самых глубин сознания что-то неясное, смутное, но очень важное и вдруг, в какой-то момент шлюзы открылись, и на него хлынул поток воспоминаний, увлекая его в пучину времени, унося из голливудской студии в маленький посёлок на Крайнем Севере, в тот день, когда алюминиевую кружку с горячей кровью только что забитого оленя, протянул ему человек, который смотрел сейчас на него из зеркала. Старый шаман из далёкой полуяви.

Шаман приехал на праздник забоя из самого дальнего стойбища, из самой глубины тундры. Уже довольно старый, седой, невысокого роста, он, тем не менее, обладал какой-то притягательной силой и казался человеком, явившимся из другого мира. Взрослые относились к нему с почтительной робостью. Шептались, что он умеет летать, превращаться в зверей и птиц, разговаривать с духами, предсказывать будущее.
Дети смотрели на необычного дяденьку с большим любопытством. Их привлекало одеяние шамана, ведь они раньше никогда не видели, чтобы кто-то ходил в таких ярких и необычных нарядах. Шаманский плащ был расшит множеством всевозможных лент и подвесок. Металлические подвески изображали фигурки животных, птиц и людей. Длинные металлические пластины на рукавах и груди – это были кости шамана, круглые диски разных размеров - сердце, зеркало или щит шамана. А ещё там были изображения солнца и луны, звезд, даже бубенчики и колокольчики. . Звон колокольчиков и бряцание металлических подвесок во время совершения обрядов создавали дополнительный звуковой эффект. Считалось, что злые духи боятся звона металла и не приблизятся к шаману. В таком плаще он был похож на зверя или птицу.

Шаман совершал обряды и заклинал духов у большого костра, где собирались все жители. Валера и другие дети не могли оторвать от него глаз. Для них это было настоящим зрелищем. Шаман кружился, бил в бубен, мелькали хвосты и ленты, звенели подвески и колокольчики. И вдруг он замирал, издавая какие-то странные рычащие воющие звуки, (потом Валера узнал, что это называется горловым пением.) Всё это производило на зрителей очень сильное впечатление.

В обряде «причащения» кровью принимали участие все жители посёлка. Шаман наполнял кружку свежей оленьей кровью и по кругу передавал её и взрослым, и детям. Дошла очередь и до Валеры. Шаман протянул ему кружку и пристально посмотрел в глаза. И в тот миг мальчику показалось, что через его зрачки шаман проникает в него, в самые глубины его существа , пробуждая какую-то неведомую, незримую, таящуюся в нём силу. Его память запечатлела лицо шамана и его руки, изрисованные непонятными рисунками. Запечатлела и спрятала в самые дальние тайники души. Он всё забыл и даже не знает почему.

Но теперь старый шаман смотрел на него из зеркала, пробуждая воспоминания…
Потрясённый, он долго не мог оторвать взгляд от своего отражения - "Что же это всё- таки означает? Мистическое совпадение или причудливая игра его собственного сознания? Может, всё это просто было сном далёкого детства, и сейчас те фантазии воплотились в образ, который он увидел в зеркале? А может это весточка из параллельной Вселенной и ему показан иной вариант его судьбы?" Очнулся от этих мыслей он только, когда его позвали на съёмку.

А потом дела, как обычно, закрутили, закружили его и постепенно воспоминание об этом дне и ощущение чего-то нереального стало казаться тоже нереальным. Может ничего и не было. Просто почудилось!
Но, вскоре после этого случая, он вдруг почувствовал, что ему нужно украсить своё тело неким рисунком, и сделал первую татуировку.

А потом, всё чаще и чаще в средствах массовой информации его стали называть шаманом, волшебником, мистиком. Он не возражал.
Может всё не случайно и взаимосвязано. И кто знает, может те силы, что пробудил в нём старый колдун и помогли ему сохранить жизнь на Северной Двине. А может и нет.

Тогда , в детстве, ему всё чаще стали сниться цветные нереальные, фантастические сны, в которых он научился летать. И сегодня эти сновидения не покидают его. «Очень часто я по-прежнему летаю во сне. Это потрясающе! Это ощущение живет со мной с детства по сию пору и всякий раз, когда мне снится, что я взлетел, то я радуюсь - сегодня я запомнил, как это делается! И когда я проснусь, то обязательно повторю. Но, конечно, ни фига не получается» - сокрушается он сегодня. Но это состояние осталось с ним. Он обрёл его на сцене. «Бывает , наступает потрясающая легкость, которую даже можно назвать своеобразной невесомостью, которой я могу управлять. Обычно в невесомости людям очень трудно удается управлять собой или какими-то предметами, а это состояние похоже по своей легкости на невесомость, но я управляю событиями. Ощущение абсолютно свободного парения и чувства , что я могу всё! Что мне всё подвластно!» - это экстатическое состояние действительно напоминает камлание шамана.

А в то время он, задыхаясь от волнения, пытался рассказать маме об этом удивительном открытии. Мама в ответ улыбалась – «Ты растёшь, сынок!»
Шло время....
(Продолжение следует)

ВЕРОНИКА РОДКЕВИЧ